Свиток длиною в пять тысячелетий

Опубликованно 09.11.2021 18:30

Мягкo скoльзнув пo густoй, слoвнo мaслo, вoдe, лoдкa oстрым нoсoм вoткнулaсь в густыe зaрoсли, oчeнь пoxoжиe нa кaмышoвыe. Тoлькo вмeстo плoтныx кoричнeвыx бaрxaтистыx стeржнeй высoчeнныe стeбли пушились лeгкими стрeльчaтыми вeнчикaми, скрoeнными изо шeлкoвистыx нитeй. Будтo мoдницa укрaсилa гoлoвку кoкeтливoй шляпкoй с изящнo изoгнутыми пoлями.

Вoт oн, пaпирус, - скaзaл мoлoдoй крaсaвeц-лoдoчник, свeркнув бeлoзубoй улыбкoй. Тычa вeслoм в длиннющиe - зa двa с пoлoвинoй мeтрa зeлeныe трexгрaнныe пaлки, чaстoкoлoм oбступившиe крoxoтнoe судeнышкo, oн, излoвчившись, кaким-тo кoшaчьe-гибким движeниeм притянул к сeбe вeрxушку рaстeния, чтoбы да мы с тобой мoгли пoлучшe рaзглядeть eгo. Кaкoвo жe былo мoe удивлeниe, кoгдa, стoлкнувшись с ним лицoм к лицу, я узнaлa ципeрус - дoвoльнo рaспрoстрaнeннoe кoмнaтнoe рaстeниe. Тoлькo нaмнoгo кoрoчe, дa шaпoчкa пoгрубee. Пoтoм знaтoки-цвeтoвoды пoдтвeрдили, чтo ципeрус дeйствитeльнo причастный рoдствeнник пaпирусa. Тaкoe вoт мaлeнькoe oткрытиe пoд жaрким eгипeтским сoлнцeм.

Кoрoткую, нo вeсьмa экзoтичную прoгулку пo Нилу прeдлoжили журнaлистaм сoтрудники Институтa пaпирусa, прeдвaритeльнo стрoгo прoинструктирoвaв: в вoду нe лeзть, цыпки в рeку нe опускать, не умываться, далеко не обливаться и уж тем сильнее не пить: "Вам, европейцам, сие опасно". Мы легко приняли необременительные положение, честно пообещав четко их делать. Но, забравшись в лодку, туточки же забыли все напутствия и, только лишь поймав выразительный взгляд горячо-черных глаз нашего сопровождающего, спохватывались и суматошливо прятали руки - от греха подальше и ото манящей прохладной влаги.

В обществе тем гид-лодочник, просвещая нас, прочитал вдохновенную лекцию о папирусе, растении-легенде, которое руль, одевало, учило, обогащало древних египтян. Произрастал симпатия когда-то на болотах и до берегам рек в тропической и субтропической Африке, и держи протяжении многих тысячелетий его истоки, как и корни лотоса, были ключевой пищей бедного крестьянина. Дальше люди додумались собирать с связанных пучков папируса дыхалка челны и большие суда, способные исполнять далекие плавания, что в наше срок блистательно доказал Тур Хейердал.

Многоликий рогоз дал имя и писчему материалу, сделанному изо стеблей этого растения. В давние-давние век "свитки папируса были главной статьей египетского экспорта" (неожиданным контрастом резанула ушко эта по-современному деловая предложение, прозвучавшая применительно к почти мифическому растению). Со временем, вместе с тем, тайна его изготовления была утрачена. Действительно, исчезла она вместе с папирусом, из-за ненадобностью, когда была изобретена пергамент, которую можно было деять на месте, а не возить издалека. И в "божественном растении", в духе окрестили папирус, тоже отнюдь не стало нужды. Даже для того еды - ныне бедный египтянин питается особым видом фасоли перед названием "фуль". Так зачем к XX веку в пределах Египта папируса поуже не было. Только в верховьях Нила сохранились дикорастущие маккия...

Не знаю, что нет слов время нашей экспедиции чувствовали мои спутники, только я воображала себя этаким древнеегипетским вельможей, либо вельможной супругой, или, сверху худой конец, кем-ведь из домочадцев, в сопровождении которых атаман дома прогуливается на лодке середь густых папирусных зарослей подо неумолчный щебет птиц, любуясь их райским оперением. А урывками и охотясь на них, пользуясь небольшим бумерангом. Фантазии элементарно было разыграться: незадолго после этого путешествия мы побывали в гробницах фараонов и видели, чисто на многокилометровых фресках, украсивших их стены, вылитый кто сюжет повторялся неоднократно. И и на папирусах, дошедших до самого нас, древние художники воспроизводили его едва так же часто, как бы и богов. Скорее всего, поэтому, что обожествляли фараонов.

Иным часом точно был изобретен папирус во (избежание письма и художеств, не скажет пусть даже самый знающий египтолог. Бесспорно, что древнейший экземпляр, приисканный археологами, относится к началу третьего тысячелетия впредь до нашей эры. Мне, по чести сказать, трудно представить такое элонгация - пять тысяч лет отдавать от наших дней, зато хорошо и видела вживую и пирамиды в Гизе, и загадочных сфинксов, и храмы Луксора, сработанные вот то-то и оно в то время. В одном малограмотный сомневаюсь: бумага, на которой пишущий эти строки пишем, вряд ли проживет пусть бы бы треть этого срока. А экая досада...

Банально, конечно, говорить, подобно как изобретение папируса, заменившего глиняные таблички с клинописью, которые использовались в (видах всевозможных записей, произвело революцию в истории цивилизации. И слава богу обращусь к юмористической "Всеобщей истории", изданной в начале века журналом "Сатирикон" и читанной мной в студенчестве, перед экзаменом ровно по истории отечественной журналистики. Гляди как доходчиво и весело описала симпатия этот этап в жизни человечества: "С целью того чтобы возлюбленный был способным как следует изложить предмету своей любви волнующие его чувства, ему приходилось исполнять ей целую подводу кирпичей. Проглотить написанное представляло такую неблагодарную работу, что же терпение девицы лопалось, и возлюбленная на десятом кирпиче выходила замуж вслед другого". Ну как в разэтакий ситуации обойтись без легкого емкого папируса? Самоё жизнь заставила его сложить....

А сколько подвод потребовалось бы, так чтобы перевезти знаменитый Большой папирус Харриса длиной 40,5 метра и шириной 64,25 сантиметра? (нечего, заняться подобными пустяковыми подсчетами никому, и так (уже) юмористов, не приходило в голову. Зато мастерство доподлинно установила, что такие папирусные свитки, прекрасно переписанные профессиональными писцами, заменяли нынешние книги. К месту, профессия писца была самой почитаемой в древнем Египте, так об этом чуть далее. А пока вместе с сотрудниками Института папируса попытаемся обернуть крепкий стебель в почти эфирный лист.

Довольно подробное проскинитарий, как это сделать, оставили гимназистка Аристотеля Теофраст и римский юннат Плиний Старший.

Стебли растения разрезаются по-под на узкие длинные ленты, которые далее укладываются в два слоя - одни лежа, другие вертикально, и скрепляются каким-в таком случае клеящим веществом, раскрывают они тайну "папирусной кухни". Просохшие листы разглаживаются, не хуже кого утюгом, гладким камнем либо — либо раковиной. Вот и все. Да, похоже, какой-то осно секрет древние исследователи всё-таки же утаили, потому в чем дело?, когда уже наши современники, пользуясь их "инструкцией", попытались поднять из пепла этот писчий материал, они получили грубые, покоробившиеся, ни к чему маловыгодный пригодные жесткие листы.

Энтузиасты, да, не оставляли мысли постичь секреты древних. Везение выпала самому терпеливому, упорному и... щедрому: без- всякий согласится рискнуть собственным благополучием про призрачной цели. Но ныне его имя тоже вписано в историю египтологии. Сие был Хасан Рагаб.

Конструктор по образованию, Рагаб долгие годы служил в армии и (как) будто член организации "Свободные офицеры" лещадь руководством Гамаля Абдель Насера наступательно участвовал в антимонархической и антиимпериалистической революции 1952 возраст. Потом его разносторонний мудрец, ум и воспитание потребовались получи и распишись дипломатическом поприще, и молодая бурятия направила Рагаба своим послом в полоса стран.

И вдруг Хасан как с неба свалился для всех делает суровый вираж, бросает блестящую карьеру и посвящает себя возрождению папируса. Некто покупает участок земли в острове Яакуба, на Ниле, в посад Каира, и погружается в эксперименты. С юга Судана с великим трудом привозит саженцы папируса, так те не желают притираться на египетской земле. При всем том саженцы его не баснословно волнуют: Хасан знает, словно упрям, и добьется своего. Несравненно больше его занимает "методика" изготовления "писчего материала", а аккурат: каким образом скреплялись дружен с другом желтоватые, с густой сетью мельчайших прожилок полоски папируса. Некто перепробовал десятки самых разных клеящих веществ, хотя ни одно не дало нужного эффекта. Злак был как заговоренный.

К поискам энтузиаста научные учреждения отнюдь не проявляли ни малейшего интереса. Эксперименты спирт проводил на собственные денежка, а когда его скромное обстоятельства истаяло, в ход пошли накопления жены и брата. Надо предоставить должное домашним: сами приставки не- зная почему, они верили в фурор дела.

Кто знает, как долго опытов было проведено перед крышей двухэтажного домика-поплавка, насколько ночей недоспали его хозяева! "Мастер своего дела-сабр гамиль" - "Долготерпение прекрасно", - повторяет Хасан главную жизненную формулу своих соотечественников, испытывая очередную неудачу.

Перед разлукой, ответ был найден, и оказался симпатия на удивление прост - никакого клея. Полоски отмачиваются в нескольких сменах нильской воды, дальше каждой смены осторожно отбиваются молотком, попозже отправляются под пресс. Оказалось, по какой причине, несмотря на долгое "плескание", в полосках остается клейкий миндальный сок, который и скрепляет крепко-накрепко части папируса. Теперь его не запрещается жать, мять, рвать, зашвыривать в воду - он останется целехоньким, податливым и гибким. И никакие чернила, туши, крови не расползутся на нем.

А позже за дело взялись благоверная и дочь Хасана, обнаружившие в себя талант художника: они тщательно воспроизводили древние рисунки, безвыгодный позволяя вольной фантазии уходить от классического оригинала.

Новинка изо глубины веков имела громоподобный успех. Туристы охотились ради папирусом как за самым ценным сувениром. Кроме бы: о нем так видимо-нев слышали, и почти никто отнюдь не держал в руках.

К слову выговорить, на "папирусный бум" секундно откликнулись ремесленники и торговцы. Они заполонили доходным товаром сотни лавчонок, назойливо суют его туристам, рассудливо умалчивая, что чаще только предлагают и не папирус ни на маковое зерно, а "банановую" подделку, которая, наравне уверяют специалисты, некачественна и недолговечна. Будете делать закупки папирус - смотрите, чтобы был некто слегка желтоватый, с редкими коричневыми точечками и прожилками. Сие - настоящий.

Признали работу энтузиаста и чиновники, вновь вчера отмахивавшиеся от его докучливых забот. Папирус получил "гласный статус". На нем стали отчеканивать дипломы египетских научных учреждений, приглашения возьми наиболее важные и престижные повадки, самые изысканные визитные карточки. А хибара на Ниле превратился в Заведение папируса. Почти такой а открыли для туристов - тама мы и увидели, как рождается архаичный писчий материал, и там но услышали множество историй о писцах и рисовальщиках.

Безграничным было признание египтян к тем, кто умел составлять; высоко, как никакая другая, ценилась нате берегах Нила профессия писца. "Счастливо оставаться писцом! - выразительно цитировал помощник института наставления, сохранившиеся в одном с папирусов. - Это освободит тебя с податей, защитит тебя с работ всяких, удалит тебя ото мотыги... и не будешь твоя милость носить корзину... Безлюдный (=малолюдный) будешь ты под владыками многими и перед начальниками многочисленными".

Умение сочинять почиталось как дар Тога - бога мудрости, счета и переписка, и, прежде чем сесть вслед за работу, полагалось совершить жертвоприношение бахусу в его честь. Историки уверяют, яко ни один народ никак не додумался до обожествления письменного прибора - лишь египтяне.

Древние папирусы, как бы и стены храмов, сплошь испещренные гимнами богам, хрониками исторических событий, восславляют и писцов, ставя их символически ли не в один колонна с фараонами. В царствование Рамзеса II были написаны такие строки: "Мудрые писцы/ Они невыгодный строили себе пирамид с меди/ И надгробий из бронзы./ Да они оставили свое наследие в писаниях,/ в Поучениях, сделанных ими..."

Неизвестный древний автор даже дерзнул отшвырнуть вызов традиционным религиозным представлениям: "Персонажей угасает, тело его становится прахом,/ Безвыездно близкие его исчезают с поместья,/ Но писания заставляют касаться его/ Устами тех, который передает это в уста других./Кодекс нужнее построенного дома,/ То ли дело роскошного дворца,/ Лучше памятника в храме". Си звучат эти строки в переводе Анны Ахматовой.

Маловыгодный исключено, что и вера в бессмертие таланта в первый раз была высказана в Египте. Через века мотив этот прозвучал у Горация, а того) - у Пушкина, в "Памятнике". И булгаковское - "рукописи невыгодный горят" тоже, наверное, оттудова. Из папируса.

Категория: Туризм